...
Давай очистим плоть от вечной драмы
от вечных тягот, даже от себя
Идет борьба за каждый божий грамм,
за каждый метр вечного огня,

за каждый признак приближения лета...
Теплеет чутко светлое пятно -
сочится жизнью, говорит и светит
в моё пустое темное окно

Я отдираю плоть от поля боя,
Пускай очистит наши ночь глаза
Мы нынче спим по стойке смирно,
стоя,
ты и я...

19/04/15

Я отделяю плоть от темноты,
той темноты, которой всё неймётся...
Где безнадежно пологи души
свисают низко, ниже и ещё,

среди оттенков серого дрожит,
сквозь раны даже, кажется, смеется
под слоем пепла светлое пятно -
кусочек жизни, что еще сочит...

Давай дыши, еще немного, с кожи
стирай оттенки вечной мерзлоты,
следы покоя, непокоя - тоже,
печать холодной медленной войны...

19 апреля 2015
А.О.

...

День оказался щедрым на высоту,
мне оголяя память за слоем слой
так, что осталось тихо уйти ко дну,
там, отоспавшись с рыбами, всплыть весной
где-нибудь в мае - засветло у моста
медленно выйти, быстро отбросить хвост,
и потянуться ввысь - запредельный рост...
и констатировать: Боже, прошли века,
но как и прежде весь этот белый свет
бьет по глазам, слепого бросает в путь,
чтобы однажды в мае явился Сам
и оголил мне память, и робко - грудь...

16/ 04/ 15
А. О.

К нам возвращается лучшее в мире небо,
доверху заполняя собою, впрок
Я надеваю белое и с разбегу
падаю в небо кубарем между строк,
между людей и улиц, меж "за" и "против",
брошенных веской горстью на край стола
кем-то однажды... небо, ты мой наркотик,
медленный мой наркотик, моя блесна;
мой бесконечный повод встречаться чаще,
сбросив систем настройки и вечный сплин,
с близким таким, далеким и настоящим -
лучшим средь женщин, лучшим из всех мужчин
...
С бесконечной благодарностью
за всё это настоящее -
дорогой моей ЛИ

10-13 апреля, 2015

Твой соткан воздух из случайных редких нот
Из нужных фраз, каленых ритмов, квинт и кварт
Я старомодней всё, ты всё наоборот
Я декаданс, ты мой контемпорари арт,
и хлеб, и соль; и вся причина бытия
в тебе сокрыта, аж под ложечкой сосет
Я всё ищу. А ты по-прежнему - меня
Пускай нам, Господи, обоим повезёт

9/04/15

Незваная осень за окнами старого храма
строга и мятежна и, в целом, не так уж нелепа
Мы быстро забыли, мой милый, как выглядит лето,
лишь стоило солнцу забыться на время во сне,

и сделались солью на собственных нежных суставах,
укутавшись в полог сомнений, привычек клочья;
на нас опускается бледное тело ночи,
лежим и не дышим в мерзлой сырой земле,

беззвучно считая: одиннадцать, десять, девять...-
с дождями, вокзалами, кофе, вином и хлебом
подушечки пальцев вновь задевают небо,
на откуп отдавшись робкой Его весне...

30 марта, 2015

Дребезжащая ночь,
и покой снова вывернут с треском.
Не сдается она -
ей не спится, ей надо б остыть.
Хоть три тысячи раз
положи её навзничь - воскреснет.
А придут воскресенья -
придут и желания жить.

Кто-то снова набьет
трубку мира до верха - тяните:
не дышите-дышите
и снова по кругу, подряд,
а в антракте прошу Вас
на полку меня положите
и наденьте, пожалуйста,
самый красивый наряд.

1 марта 2015

И пускай наступит конец войны,
и пустяк, что снова я побежден,
обнаженные души, тела, мечи,
враг смущён.

Нам тихонько жить бы да заживать,
да порок и слабость из нас жмут сок.
Снизойди, пожалуйста, Боже мой,
на порог.

Мы попросим снова нам дать карт-бланш:
мол, все соки выпиты, ночь пьяна.
Кто здесь в курсе - сколько еще до дна?
Новый транш,

новый level, уровень, поворот,
никаких поблажек, следов борьбы,
секундантов, цацек, ненужных слов,
мишуры,

и в эфире утром объявлен мир,
и пускай я буду сто раз сражён,
не услышан, выключен буду пусть
и включён.

23 февраля 2015

Побудь со мной, прижми к груди вплотную,
и жалкий я, во всей своей красе,
не закричу, не вырвусь, не взбунтую,
возьми меня, остывшего, к себе.
Я расскажу тебе, мол, много видел,
мол, много плавал, плакал, мало спал,
как ты меня ни разу не обидел,
как обижался я и обижал,
как я слова бросал на ветер, жён и женщин,
сводил концы с концами, все счета - к нулю,
как я молился, клялся, клял, как был развенчан,
как всё еще по-прежнему люблю,
как всё хожу-хожу-хожу-хожу по кругу,
мельчаю: холостыми целюсь в лоб,
как ощутимей вечности озноб,
и как всё дальше люди друг от друга...

Побудь со мной, прижми к себе теснее...
Он молча курит, выпускает густо дым,
Ему оттуда как всегда виднее,
а мне виднее только рядом с ним.

20/02/15

Люди вы люди...
Пепел, вода и глина.
Я выхожу на воздух,
добавив звука,
в метры расправив
клочья бумаги, руки,
медленно-медленно
падаю в небо ниц.
Люди вы люди...,
не умереть от скуки б,
а умереть, так чтобы
сияло светом,
чтобы дышало где-то
под самым платьем -
чистое,
настоящего
сто страниц.
Люди вы люди..,
были ж когда-то дети,
тоже ведь были...
пепел, вода и глина...
ночь допивая, молча,
в кафе старинном
бледная умирает
к утру луна;
Пепел, вода и глина,
вода и пепел...-
всё повторяет кто-то...
Нам еле слышно.
Ангел сидит печальный
на старой крыше.
"Люди вы люди" -
падают ниц слова...

7/02/15

Этот город вовсе не виноват
в этих зимних сумерках, сонмах рук -
всем на волю хочется, всем подряд,
ну, а вдруг...

Всё на раз изменится, всё и вся
сбросит тень.
Слушай, город, выдохни для меня,
хоть на день.

Хоть на час почувствовать в венах кровь
ты мне дай.
Ты забыл, наверное, - это ж я,
вспоминай.

Знаю, город, знаю, не виноват -
люди врут,
эти руки-зимы с тобою нас
не возьмут...

22/12

Спасибо, мне и снежно, и тепло
И, в общем, на судьбу чего пенять...
С усталых плеч немодное пальто
я брошу на холодную кровать
и пальцами дотронусь до стекла...

Робеющие в арке фонари,
вдруг лязгнут: ну, давай поговорим,
пожалуйста, негромко... до утра.
И я кивну: конечно, только "за",
И улыбнусь заметно только им...

Случайная, бездонная Москва,
свидетельница судеб, сколько зим
мы вместе здесь с тобою - ты и я,
две чашки кофе, сладкий гренадин,
бурлящая и гулкая всегда,

в моем окне сейчас - полна седин...
Мы с нею не выносим зимний сплин,
мы больше не такие как вчера...
Хоть город как и прежде здесь один.
И я как прежде в городе одна.


Все было между нами как во сне -
куда ты это складываешь, а?
И сколько еще будет снится мне
кровать, чужая комната в окне,
и девушка в той комнате одна...

...негромко, в полусвете, полусне
в ту ночь шептались в центре фонари,
когда Москва в любви призналась мне,
а я призналась, наконец, Москве...

20/12/14

Мне бы на воздух, друг мой,
в деревню, к деду -
смыть с себя годы...
С криками диких уток
взмыть бы над прудом и,
распластавшись в небе,
падать на траву,
будто бы в руки богу.


Сделаться чистою-чистою,
что - из бани,
и босиком бежать,
без оглядки в детство,
и ничего не знать
о дурном соседстве,
воздух ловить
и лопать его губами.


Медленно плыть за голосом,
плыть и слушать,
и охранять - людей,
времена, границы...
Там, где черемуха
вяжет во рту на ужин,
и молоко, и мед,
и отлично спится -


после себя ни в ком
не оставить вмятин,
кроме следов
от робких стихотворений...
Мне уже - тридцать,
зов Его очень внятен -
сколько б мне ни было,
в нём - никаких сомнений.

19/12

Будет утро. Будет.
И день вернется.
Будет слово, будет
благая весть.
Сердце любит,
сердце кричит, смеется.
Нужен повод -
слушай, весь повод здесь:
Дождь и солнце,
площади всех вокзалов.
крыши, арки,
в небо - билет;
весна
вздрогнет грузно
гулким своим навалом,
разразившись медленно,
но сполна
краской света -
густо, свежо, бескрайне;
так что вечность
вдруг приподнимет бровь,
стол накроет,
быстро поставит чайник,
и навстречу выйдет сама любовь...

17/12

Посиди со мною
на скользкой крыше,
хоть давно уж нету
на это мод.
Наиграй мне музыку,
мой Всевышний.
Подари мне горсточку
чистых нот
внутривенно...
Город уснул, чуть дышит,
ледяной подернулся пеленой.
Посидим немного
на скользкой крыше
и домой...

17/12

Оставил на память кусочек девятого неба.
Характер, привычки - как есть, без прикрас, целиком.
Бездонное, редкое, зыбкое, с ветром и снегом.
Оставил нарочно. Украдкой зашил. На потом:

очнуться в погодных явлениях чтобы; в страницах.
В традициях лучших: бессмысленно, гулко; везде.
И вниз не сорваться, а если сорваться, то птицей
взлететь и подняться. И снова. Еще и уже...

Далекое. Близкое. Сложное. Очень простое.
Украдкой зашитое внутрь. Кусочек Всего.
Томимое. Вечно зовущее. Вот ведь какое...
Девятое. Неконструктивное небо моё.

25/10/14

Город сегодня робок, не брит мой друг -
вроде бы есть, а вроде бы никогда
не было этих окон, холодных рук,
тех, что из окон тянутся в никуда.

Запахов не было, встреч, незнакомых лиц,
лет, проведенных с городом столько зим.
Девушка смотрит в небо поверх страниц,
там, на ступеньках, Бог высекает Дзен.

Город остужен, бледен, сведен к нулю.
Город обнять бы сзади да завернуть
в плед шерстяной, и в ухо шепнуть: люблю,
ты мне так нужен. Крыша, окно, кровать.

Холодно... Прикрывая рукой лицо,
город немногословен - так ярок свет.
Все-таки, мне сдается, нас больше нет.
Взяли и вышли вместе в одно окно.

Пусто. Совсем безлюдно. Считай - ничто.
Только небритый город лежит и я
в небе глубоком. Тихо. Тепло. Легко.
Господи, мы останемся у тебя?

19/10/14

по дороге в Новороссийск

Что нам осталось...
Да только ветер,
и дыбом холка.
Век одиночеств
немного солнца,
не юный стан.

Следы - на сердце.
На солнце - пятна.
В стогу - иголка.
Внутри живое
скрипит и рвется
напополам.

А мы ж хотели
А мы любили
А мы мечтали
Мы поднимали
себя и небо
под потолок,

и что осталось?
Где молодые,
что грудь вздымали?
Где эти дети
что взбудоражат,
составят толк

грядущих будней?
Что станет с летом?
Что будет с небом?
Кто там на крышах
откроет окна,
уложит ночь?

Кто здесь заварит
по-крепче кофе
и еле слышно
присядет рядом,
подставив руки
под теплый дождь...?

Что нам осталось...
Что будет с летом...
- Оно вернется!
Предлогом бабьим,
зардевшись густо,
не по годам...

И это лето
от неба больше
не отвернется
Ни это лето,
ни эта осень
ни юный стан...

6/9/14

Белым-белым снегом покрыта ночь
Босиком по снегу к тебе иду
Я уже не сгину, не пропаду
в поредевших сумерках утра прочь

Не сорвусь украдкою у ворот
от себя и неба, из рук твоих
Ты мой белый пепел, мой белый стих
Мой нетесный город, мой первый вдох

В переулках неба - белым бело,
открывают ставни, включают свет.
Я тебя искала семь тысяч лет,
Потеряв из виду на миг всего...

29/08